Новости

 «На российском рынке труда не хватает квалифицированных инженеров, зато много юристов и экономистов» — этот тезис повторялся в последние годы много раз. Исследование, проведенное учеными Росстата и Высшей школы экономики, показывает строго обратное. Авторов проекта интересовало, как часто полученная специальность определяет дальнейшее место работы. Так вот, инженеры, как выяснилось, одни из самых «ветреных» специалистов — юристы и экономисты гораздо чаще находят работу в соответствии со своими дипломами

Лишь половина выпускников вузов работает по специальности. Получается, что львиная доля средств, выделенных на образование, уходит в песок, а предприятия вынуждены переучивать миллионы сотрудников. Да и сами выпускники страдают, ведь они угробили на учебу пять (а то и больше) лет своей молодой жизни, чтобы потом превратиться: физики — в продавцов кофеварок, химики — в психологов, а психологи — в шоферов.

«Выбор профессии: чему учились и где пригодились?» — так называется исследование, выполненное группой ученых Росстата и Высшей школы экономики. Задача: понять, что происходит с выпускниками вузов и средних специальных учебных заведений. Основа: огромная база данных, в которую попали 270 тысяч рес­пондентов. Подход: сугубо формальный. Берется специальность, записанная в дипломе, и сравнивается с нынешним местом работы. Дальше начинается математика: «условная вероятность», «мультиномиальная логит-регрессия» и проч.

Возьмем условного Васю Пупкина, окончившего университет. У него есть несколько возможных траекторий движения. Первый путь самый простой и логичный: спустя год, десять, тридцать лет после окончания вуза этот условно-статистический Вася по-прежнему трудится по той специальности, которая записана у него в дипломе.

Причем, авторы исследования исходят из двух пониманий специальности — узкого и широкого. В первом случае подразумевается, что диплом соответствует работе один в один. Широкий подход — это когда в вузовской корочке значится «инженер комплексов противоракетной обороны», а работает человек в фирме по продаже стиральных машин, но все равно в должности инженера. То же самое, если выпускник мехмата учит детей математике или дипломированный врач разрабатывает новые лекарства.

Верность своему образованию (в широком смысле) чаще всего сохраняют медики (79%), компьютерщики (67%), математики (61%) и юристы (59%). А самыми «ветреными» оказались специалисты в области биологических и сельскохозяйственных наук — нынешняя работа соответствует диплому лишь у 22%.

На втором месте — инженеры. Из них по специальности работают лишь 36%. Этот факт — пусть в чем-то спорное, но все же открытие. Ведь утверждение, что «в стране не хватает квалифицированных инженерных кадров», давно уже стало общим местом. Но основываются такие суждения чаще всего на услышанном по радио, прочитанном в газетах или просто на словах знакомых «экспертов».

А каковы результаты массового статистического исследования? Приведем цитату: «Полученные оценки говорят о том, что при прочих равных условиях обладатели инженерных дипломов гораздо чаще трудятся на рабочих местах, где не требуется высшее образование, чем обладатели дипломов по экономике или праву. Этот результат сохраняется для всех возрастных когорт и, на наш взгляд, является закономерным. Ведь в условиях плановой экономики и военного противостояния подготовка инженерно-техничес­ких кадров в интересах промышленности (и особенно военно-промышленного комплекса) абсолютно доминировала. В период реформ российская экономика вошла с большим накопленным “запасом” таких специалистов и действующими “мощностями” по его наращиванию. Абсолютные масштабы производства инженеров в первой половине 1990−х годов несколько сократились, но затем возросли, перекрыв показатели 1980−х годов примерно в 1,5 раза».

Траектория карьеры может сдвинуться вбок. То есть квалификация человека соответствует диплому, а специальность — нет. Например, если Вася Пупкин выучился на инженера, а работает оперным певцом или он получил диплом молекулярного биолога, а числится в штате «Русского репортера». В среднем это происходит в одном случае из десяти.

Следующий сценарий — движение вверх. Например, гражданин Пупкин стал главой районной администрации города Дуйска, начальником зубодробительного цеха или президентом компании «Рога и бекон». «На таких позициях находятся примерно 25% выпускников технических и 23% сельскохозяйственных вузов. У специалистов в области информации этот показатель составил 19%. Напротив, реже всего перемещаются “вверх” обладатели педагогических и медицинских дипломов, а также деятели литературы и искусства. Коэффициенты “восхождения” не достигают здесь 10% от численности соответст­вующих групп», — пишут авторы исследования.

Самое же парадоксальное направление карьерного лифта — движение вниз. Вроде бы наш Вася Пупкин получил университетское образование. Но в итоге он оказывается на должности, которую должен был бы занимать выпускник техникума или ПТУ, а то и ниже — например, неквалифицированного рабочего или продавца в магазине. «В целом каждый четвертый выпускник вуза занимается работой, не требующей высшего образования», — констатируют авторы исследования. Почти 30% тех, кто получил инженерные и технические специальности, трудятся там, где их образование является избыточным. Реже всего вниз перемещаются медики — около 13%.

После презентации этого доклада на семинаре в Высшей школе экономики зал дружно начал вопрошать: «И что теперь делать?» Авторы разводили руками: «Вопрос не к нам. Наше дело — грамотно все посчитать». Процессы, характерные для российского рынка труда, рассматривались учеными скорее как математическая задача.

Проблем здесь, по-видимому, несколько. Это и скоропалительность выбора профессии (особенно для юношей — с их дамокловым мечом армейской службы), и отсутствие профориентации в средней школе, и недостаточный рост технологического производства в стране. В любом случае о реформах должны думать другие люди. Важно, чтобы они не действовали чересчур прямолинейно — например, не начали бы резко закрывать инженерные факультеты.

Григорий Тарасевич

http://www.rusrep.ru