Этой осенью количество вакансий для студентов юридических вузов в крупных компаниях сократилось в два раза по сравнению с прошлым годом, и для соискателей нынешний сезон может стать самым тяжелым более чем за 50 лет.
Надежды на карьеру в большой юридической компании – и на соответствующие оклады – тают, и студентам приходится искать работу в мелких фирмах в небольших городах, а также в госсекторе и общественных организациях, говорят преподаватели и студенты юридических школ.
На фоне этого безумия ведущие компании – скованная традициями элита – начали обсуждать, как реорганизовать процесс найма, с серьезностью, которая казалась немыслимой всего несколько лет назад.
Несмотря на то что экономика начала восстанавливаться, профессия юриста на протяжении последнего года переживает трудные времена – некоторые фирмы закрылись, а оставшиеся на плаву нередко отправляют сотрудников в вынужденные отпуска.
Насколько все плохо? Компания Skadden, Arps, Slate, Meagher & Flom, один из нью-йоркских «зубров», сократила количество вакансий более чем вполовину. Впервые за 136 лет Morgan, Lewis & Bockius, уважаемая фирма из Филадельфии, полностью прекратила наем. Международные компании, такие как DLA Piper и Orrick, Herrington & Sutcliffe, отложили прием новых сотрудников на несколько месяцев, чтобы посмотреть, не улучшится ли ситуация на рынке.
Студенты Йеля, привыкшие к заманчивым предложениям от самых престижных юридических фирм, таких как Baker & McKenzie; Milbank, Tweed, Hadley & McCloy и White & Case, были поражены, когда в августе эти компании отменили собеседования в Нью-Хейвене.
Нью-Йоркский, Джорджтаунский, Северо-Западный и другие ведущие университеты подтверждают, что количество интервью резко сократилось, – где-то – на треть, а где-то – и в два раза по сравнению с предыдущим годом, при этом менее известные школы пострадали еще сильнее. Кроме того, в итоге, когда через несколько недель собеседования со студентами закончатся, реальных предложений будет еще меньше, поскольку многие компании приглашают на интервью претендентов даже на те вакансии, которые могут не заполнять, говорит Говард Эллин, руководящий наймом международных сотрудников в Skadden, Arps.
Потеряв два года назад работу, телекорреспондент Дерек Фанчулло решил получить юридическое образование, по традиции считая это самой верной ставкой. Он, по его собственным словам, влез «в огромные долги», заняв $210 000, и в прошлом сентябре поступил в Школу права при Нью-Йоркском университете.
«Это считалось зеленеющим островком стабильности и обещало более спокойную жизнь», – говорит Фанчулло. Он слышал, что работу находят 90% выпускников юридических факультетов Нью-Йоркского университета, и рассчитывал, что, устроившись в какую-либо компанию, сможет погасить свои кредиты. «Было практически предопределено, что вы получите место в какой-нибудь юридической фирме, это было почти как неотъемлемое право».
С годами стоимость юридического образования резко выросла, но молчаливое соглашение между студентами и самыми престижными и дорогими вузами от этого лишь окрепло: учащийся берет большой кредит, чтобы оплатить курс, а школа открывает ему дорогу в щедрые компании – если он хочет именно этого.
«Студенты приходили с определенным представлением о том, в чем должна состоять договоренность», – говорит Ирен Доржбак, помощник декана по вопросам карьерного развития в Школе права Нью-Йоркского университета. Однако из-за того, что за последние месяцы привычная система рухнула, «люди начинают думать, что год потерян», добавляет она.
Из-за беспрецедентной ситуации, сложившейся в прошлом году, хуже всего приходится тем, кто должен закончить обучение в 2011 году, второкурсникам, которые сейчас ищут работу. После сентябрьского финансового кризиса компании решили отложить наем новых сотрудников и в итоге резко сократили число вакансий в этом году.
Но студенты, которые не смогут устроиться на работу этой осенью, могут попытаться сделать это со студентами следующего курса. Когда год назад Джулия Фигурелли, второкурсница Университета Пенсильвании, решила поступить в юридическую школу, она надеялась спустя три года найти хорошо оплачиваемую работу в какой-либо юридической компании, а может быть, и устроиться юристом в одну из самых известных фирм с годовым окладом в $160 000. Она говорит, что, когда получит степень доктора права, ее долги достигнут примерно $200 000.
«Если бы я видела, куда идет рынок, то пошла бы в менее престижную, но не такую дорогую государственную школу, – говорит Фигурелли. – Я начинаю сомневаться, что юридический вуз вообще был правильным выбором».
Фигурелли, некогда надеявшаяся работать в Филадельфии, теперь интересуется вакансиями в городах с менее высоким уровнем зарплат, вроде Питтсбурга и Форт-Лодердейла. «Я ищу везде, где не ищут мои конкуренты».
Преподаватели призывают студентов не ограничиваться поиском вакансий в ведущих компаниях, больше общаться с выпускниками и отправлять резюме множеству потенциальных работодателей. Многие студенты, как и Фигурелли, говорят, что рассматривают возможность работы в госсекторе и общественных организациях.
Администрация социального обеспечения, например, сообщает, что число заявок на юридические вакансии в этом году увеличилось более чем в два раза – до 2000 с 800. На ярмарке вакансий общественных организаций в Нью-Йоркском университете в этом году студентов «было по горло», вспоминает Фанчулло, но если в прежние годы учащиеся ходили на семь-восемь собеседований, то в этом у некоторых его сокурсников не было ни одного. «Резко срабатывает эффект «просачивания вниз», – говорит он. – Когда крупные фирмы не нанимают сотрудников, все обращают внимание на госсектор. Что же будет, когда мест не станет и там?»
Новая реальность кажется аномальной – особенно элитным вузам. Сотрудникам Гарварда приходится навязывать резюме студентов и просто-напросто ободрять учащихся. («Сейчас не время для избирательности, отказов или паники», – отметил в обращении к студентам выпускного курса Гарвардской школы права Марк Вебер, помощник декана по карьерному развитию).
Рецессия выявила недостатки существующей системы, и вполне возможно, что пришло время для «масштабной реорганизации», говорит Эллин из Skadden, Arps.
В ходе круглых столов и повседневных разговоров специалисты ведущих школ и компаний пришли к выводу о том, что собеседования нужно отложить до весеннего семестра второго года обучения, если не до третьего курса. По мнению сторонников реформ, нынешние проблемы возникли, поскольку юридические компании, по сути, нанимают сотрудников за два года до того, как те должны будут выйти на работу. А из-за того, что молодых юристов каждый год должны повышать по строго определенной схеме, сложно внести в процесс найма изменения в трудные для бизнеса времена.
«Есть длинный список проблем, которые необходимо изучить, – говорит Ральф Бакстер, председатель совета директоров Orrick. – Текущие экономические условия помогли людям увидеть экономическую неэффективность, с которой мы живем».
Даже жесткая схема продвижения по карьерной лестнице – такое же священное понятие для крупных юридических компаний, как и почасовая оплата услуг, – перестала быть такой уж непреложной из-за прошлогодней неразберихи с наймом нового персонала. Orrick и еще одна крупная фирма Howrey запустили новаторские программы карьерного роста, которые предусматривают стажировки и отличаются от традиционных моделей, построенных по принципу «расти или уходи». Некоторые эксперты считают это первыми шагами на пути к более гибкой системе найма сотрудников.
«Ситуация столь драматична, что это освободило их и позволило сделать изменения, на которые в ином случае не решились бы, – говорит Джеймс Лейполд, исполнительный директор ассоциации профессиональных юристов NALP. – Нас ждет период многочисленных экспериментов». Но эти перемены произойдут не так скоро, чтобы помочь выпускникам 2011 года.
В прошлую пятницу Дерек Фанчулло с нетерпением ждал первого отклика от потенциальных работодателей после четырех дней собеседований. Обычно они звонят в течение 48 часов, поясняет он. «Вы практически делаете ставку на то, что вас пригласят крупные компании, поскольку только они действительно могут помочь вам погасить долги, – говорит Фанчулло, сам мысленно представляя ситуацию, о которой даже не решается говорить вслух. – Честно говоря, это была бы полная катастрофа. Не знаю, что я буду делать».
Александр Гордеев
